29 августа 1941 года мне исполнилось 6 лет, а 8 сентября 1941 года началась блокада нашего города.
Моя семья - папа, мама, я и две годовалые сестренки проживали на Кировском проспекте, дом 26/28. В нашей коммунальной квартире жили еще четыре семьи: Парамоновы – эвакуировались и в город не вернулись, Григорьевы – муж и жена погибли в начале блокады в Петродворце, во время бомбежки; отец и сын Юмановы - ушли на фронт, Фаина Александровна и ее дочь Нина – эвакуировались.
Наш папа работал шофером и ушел на фронт в начале войны.
Мы с мамой остались одни в квартире. В это время город страшно бомбили, и мама носила моих сестренок в бомбоубежище, но там было еще страшнее, чем у нас на 5-м этаже. Когда бомба падала где-то близко, дом качался, люди в бомбоубежище кричали, плакали - в основном там были старики и дети. И скоро мы перестали ходить туда…
Наш дом очень большой, со множеством дворов, с подземными переходами, выходил своими стенами на Кировский проспект (Каменноостров-ский), Большую Пушкарскую и Кронверкскую улицы. В доме была своя электрическая подстанция и котельная, но в октябре дом уже не отапливали, и света не было. У нас была комната 30 кв. метров, натопить ее маленькой печкой (буржуйкой) было невозможно. Да и с водой были проблемы, надо было носить из подвала, канализация также не работала.
Мама с нами переехала к своей сестре, у которой была меньше комната на ул. Дзержинского (Гороховая), так как мама пошла работать, а нас не с кем было оставить. С тетей проживала и наша бабушка, в ее маленькой комнатке была печка. Всего собиралось нас там семеро: мы с мамой, тетя, бабушка и племянник тети. Он погиб первым, в декабре, он очень ослаб от голода и не пришел домой. Мы так и не узнали, что с ним случилось. Он был студентом второго курса пединститута.
В январе 1942 года от голода умер наш дедушка – ему было 75 лет. В феврале умерла моя сестра Оля - ей было 2 года. В январе под Ленинградом обгорел в танке муж моей тети и умер в госпитале в Ленинграде…
Моя тетя в феврале ушла на фронт, бабушку эвакуировали, а мы вернулись в нашу квартиру на Кировском проспекте, тогда же мама положила нас с сестрой в больницу, где мы пробыли до апреля, а потом мама устроила нас в детсад в нашем же доме.
Летом 1942 года нас вывезли всем детсадом в пос. Токсово. В детском саду № 21 я пробыла до осени 1943 года и пошла в школу № 87, которая была рядом с парком им. Ленина (Александровский). Это было довольно далеко от дома, часто я попадала под обстрелы, а мою подружку ранило осколком.
В парке, что был рядом с нашей школой, лежал сбитый немецкий самолет, это было возле зоопарка. Весной зоопарк открыли, я была среди первых посетителей. А когда открыли Эрмитаж, мы пошли всем классом.
В сентябре 1944 года мама перевела меня в школу № 73 на Большом проспекте, ближе к дому.
27 января 1944 года мы с мамой и сестрой были в бане на Большой Пушкарской. Было уже темно, когда мы возвращались домой, и на улице услышали по радио, что блокада снята. Так для нас кончилось страшное время.
При использовании материалов сайта, ссылка на сайт газеты Выборг обязательна. Редакция не несет ответственности за достоверность информации, опубликованной в объявлениях или рекламных материалах.