На балконной решётке узор…

В 1850 году в Выборге умер дьячок Спасо-Преображенского собора Павел Образцов. После его смерти разное имущество, за исключением святых икон, было продано с аукциона. Торги проводил городской аукционист Карл Эльфстрем. Вырученные деньги в сумме 32 руб. 31 коп. поступили в уплату долга по счёту купцу Дмитрию Оленеву и в сумме 2 руб. 6 коп. – служанке Марии Гильке…

Разве в русской провинции мог случиться такой эпизод? Достаточно вспомнить рисунок “Делёж наследства в монастыре (Смерть монаха)” Василия Перова, сделанный в 1868 году: монах лежит на смертном ложе, а его братья по сану шарят в шкафах, взламывают сундуки, роются в белье. Какая разница с завтрашним днем, когда этот самый монах будет чинно лежать на катафалке под звуки заупокойной службы. В этом весь русский народ – грешить да каяться. В Выборге же сильно было европейское, а именно шведское, влияние. Но чем нам интересен этот дьячок? Да тем, что жил он в доме, что стоит и поныне под номером 6 на улице Прогонной. Об этом доме и пойдёт речь.
История здания прослеживается с середины XVIII века, когда на этом месте Якобом Лундом был построен деревянный дом. На городском плане, датированном 1756 годом, был обозначен тогда ещё деревянный дом “купца Якова Лунда”. Рядом стоял квадратный каменный амбар. К 1769 году рядом с домом, на улице Водной заставы, появились деревянная конюшня и жилой “дом для постою”. Все эти постройки пострадали от пожара летом 1793 года. В 1799-м, используя сохранившиеся стены каменного амбара, Якоб Лунд, известный как подрядчик при постройке Спасо-Преображенского собора, возводит по проекту архитектора Иоганна Брокмана двухэтажный дом из кирпича, который и дошёл до наших дней, о чём свидетельствует выкованная на балконной решётке дата постройки дома. В то время на первый этаж можно было войти со двора, а в помещения второго вёл отдельный ход с улицы. Изначально здесь располагались квартиры офицеров русского военного ведомства, а в примыкающем по улице Водной заставы одноэтажном каменном здании – конюшня (что было удобно – улица Водной заставы заканчивалась воротами, через которые люди выходили к заливу брать воду). По Прогонной к дому Якоба Лунда через арку был пристроен одноэтажный домик.
…В то время протоиереем Спасо-Преображенского собора был бывший священник мушкетёрского Великолукского полка Фёдор Логиневский – человек деятельный и настойчивый. Он с 1804 года ходатайствовал перед Духовной консисторией о выделении денег на ремонт собора и покупку дома для причта. И вот, наконец, в сентябре 1816 года от Комиссии Духовных училищ “с высочайшего позволения” на ремонт храма и приобретение дома отпустили крупную сумму в 44913 рублей 65 копеек, и дом на Прогонной был куплен для Спасо-Преображенского собора. Надо сказать, что собору везло с настоятелями – после смерти Фёдора Логиневского новый настоятель Павел Виноградов получил в 1837 году 25 тыс. руб. на перестройку дома, так как места всему причту уже не хватало. Решено было достроить к дому ещё одно крыло, правое. На наём квартир во время ремонта из этой суммы были выданы 1089 руб.: настоятелю, протоиерею и кавалеру Павлу Виноградову – 308 руб. 21 коп., священникам Петру Быстрякову и Константину Владимирову – по 205 руб., дьякону Петру Постникову – 123 руб. 28 коп., а дьякону Александру Алексееву, пономарю Николаю Павлову, дьячкам Ивану Михайлову и Фёдору Фёдорову – по 61 руб. 64 коп.
Откуда, спросите вы, такие подробности? Дело в том, что недавно в доме Якоба Лунда поселился Владимир Жак, художник и на редкость любознательный человек. Он заинтересовался историей здания и занялся архивными изысканиями, которыми и поделился с нашей газетой. В краеведческом отделе библиотеки Алвара Аалто и в областном архиве нашлись не только исследования Евгения Кеппа и официальные документы, но и бумаги, содержащие любопытные бытовые подробности разного времени существования дома. Например, ко времени, когда он был уже перестроен, относятся вот такие сведения: в июле заготовлено 55 сажен дров, протоиерею выдано для топки 10 сажен, священникам – по 8, дьякону – 6, дьячку 5, просвирне Низовской – 2,5 сажени. Иаким Мартимьянсон, местный печник, швед, получил 1700 руб. за ремонт – кладку печей и штукатурку снаружи и внутри…
В середине XIX в. на первом этаже правого крыла, построенного на основании одноэтажной пристройки, сделали контору духовного управления Выборгской губернии, там же жили просвирня и церковный служка. В 1887 году жильцам было дано указание повесить на дом табличку с адресом на шведском, русском и финском языках. Вообще, всё свидетельствует о том, что дом был перенаселён как никакой другой дом в Выборге – настоящий людской муравейник. Очевидно, поэтому к концу XIX века здание пришло в крайнюю ветхость, в связи с чем настоятель пишет просьбу о выделении денег не на ремонт, а на покупку более просторного дома для причта. Как раз в это время штабс-капитан выборгской городской артиллерии Николай Кондратович продавал дом (ныне Ленинградский проспект, 4), в котором снимала помещение Финская духовная консистория. Этот дом он приобрёл в 1896 году за 245 тыс. марок, а согласился продать собору уже в 1897-м, но за 290 тыс. Владимир Жак предполагает, что причиной столь скорой продажи стал карточный долг Кондратовича. Собор брал на себя обязательство погасить этот долг системой взаимозачётов. В результате всех расчётов Кондратовичу доставалось от продажи всего около 90 тыс. марок. А дом Якоба Лунда с усадебным местом продали семейству Хакманов, которые сдали его внаём.
После обретения Финляндией независимости Хакманы построили рядом сахарные склады, в доме стали жить рабочие, а на первом этаже – заведующий складом Отто Сухонен. К тому времени дом был телефонизирован, Отто можно было позвонить по тел. 28-40, а если набрать добавочный 40, – то и на склад (время работы с 9 до 16, суб. 9 – 14, вскр. – выходной). Интересно, что Отто Сухонен был пловцом, участвовал в Парижской Олимпиаде 1924 года, а на складе работал вплоть до 1938-го. В бывшей конюшне при финнах располагалась прачечная, причём эти стиральные машины оставались там до 70-х годов прошлого века, когда само строение принадлежало Выборгторгу.
Знаете ли вы, что напротив, перед домом на скале, до войны стоял ещё один дом по улице Прогонной – № 7 (который, кстати, тоже принадлежал одному из членов семейства Хакманов)? Он был разрушен во время войны, пострадал и дом Якоба Лунда – снаряд попал в правое, более новое крыло дома, но в 1942 году в ходе сопутствующих переделок брешь заделали под руководством архитектора Ниемалайнена.
В 1976 году частями стройбата производился капитальный ремонт дома, были убраны мраморные подоконники, камины, сильно изменена планировка, от входа на второй этаж остались лишь два гранитных столбика. Были неправильно положены стропила, и крышу перекосило. Да и сейчас дом находится в плачевном состоянии – требуется капитальный ремонт, по всему фасаду идёт трещина. Откуда такое пренебрежение к историческому наследию и в чём спасение от невежества и забвения? Владимир считает, что оно в восстановлении временных связей, которые были порваны войной:
– Разве не удивительно, что, например, 100 лет назад в это же время суток из моего окна, стоя на этом же месте, глядел другой человек и видел то же самое, что и я? Кто он был – как и я, русский, а может, швед, или финн?.. Корней Чуковский, предваряя книгу Владимира Гиляровского “Москва и москвичи”, писал: “Каждому времени нужен свой летописец не только в области исторических событий, но и летописец быта. Летопись быта с особой резкостью и зримостью приближает к нам прошлое”. Так что, можно сказать, у меня есть личная машина времени. Она может быть у каждого – стоит только захотеть…

Юлия Подскребаева


Благодарим за помощь в написании статьи заведующую краеведческим отделом библиотеки Алвара Аалто Тамару Коробову.