Историк Невской земли и Ниеншанца

Хиппинг, Андерс Юхан. По-шведски: Anders Johan Hipping. По-русски писали также: Андрей (или: Андреас) Иоганн Гиппинг. Родился 18.12.1788 в приходе Перно (Перная, на юге Финляндии). Умер в Нючюрка (Уусикиркко, ныне пос. Поляны) 8.11.1862. Служил музыкантом в дирекции императорских театров в Петербурге в 1807-1811 годах. Рукоположен в священники 18.4.1812. Преподаватель Закона Божьего в Петербургской гимназии. С 1810 года проводил исторические разыскания в области русско-шведских отношений. Автор капитальной работы по истории Невских побережий и города Ниена. В 1844 году избран в члены-корреспонденты Российской Академии наук. Настоятель церкви в Уусикиркко с 1847 г. В 1859 году был назначен "контракт-пробстом" Выборгской епархии и инспектором школ в Выборге. - Брак заключил в Петербурге 31.5.1808. Жена: Мария Ловиса Скотте.
Всю жизнь пастору Андерсу Юхану Хиппингу каким-то образом удавалось совмещать исполнение своих прямых обязанностей с глубоким и скрупулёзным исследованием истории. Он подробно описывал финляндские приходы, где ему приходилось служить: Перно, Вихтис. Охотно брался за музейную и библиотечную работу. Ещё в 1820 году, заняв должность библиотекаря у государственного канцлера графа Румянцева, Хиппинг навёл порядок в его прославленном книгохранилище, снабдил библиотеку новыми каталогами.
Страстный книжник и любитель словесности, Хиппинг состоял членом многих научных и литературных обществ. Участвовал в работе финского литературного общества и общества наук в Гельсингфорсе, был избран в члены Северного общества древней письменности в Копенгагене. Ещё совсем молодым он принял членство в "Вольном обществе любителей российской словесности", опубликовал в его трудах любопытную статью о финской литературе.
Это было ещё в 1820 году; и российская, и - тем более - финляндская литература были очень молоды.
Академический музей Российской империи нуждался в энтузиасте, который бы привёл в порядок коллекции древностей. В 1840 году этим делом увлёкся Андерс Хиппинг. И его работа, видимо, была успешной. Именно после этого российские академики Шёгрен, Грефе, Круг предложили внести имя скромного финляндского священника в списки кандидатов в члены-корреспонденты Академии.
Пастор Хиппинг упорядочил музейные коллекции "рунических жезлов и календарей". Он, действительно, через некоторое время был избран в члены-корреспонденты Академии по разряду исторических и политических наук.
Деятельность пастора-историка кратко описана в биографической статье академика А. С. Лаппо-Данилевского (1909). Эта работа посвящена в основном судьбе его исторического труда о Неве и Ниеншанце. Статья о Хиппинге была перепечатана в качестве вступительной в издании 2003 года, выполненном редакцией альманаха "Российский Архив".
Подготовленное к 300-летнему юбилею Петербурга, это издание весьма примечательное. Оно явно потребовало большого труда, содержит множество ценнейшей информации, однако же и вызывает ряд недоумений.
Состоит издание из двух частей разного формата, сходных своим стильным синевато-серебряным оформлением. Первая часть - это книга: А. И. Гиппинг. "Введение в историю Санкт-Петербурга, или Нева и Ниеншанц" (471 стр., подготовка текста В. А. Вальковской). Второй частью служит подборка факсимиле: "Карты и планы Невы и Ниеншанца, собранные А. И. Гиппингом и А. А. Куником".
Однако о принадлежности этих двух частей к одному изданию приходится только догадываться. Издательство иное: не "Российский Архив", а "Лига Плюс". Издание карт и планов осуществлено при поддержке Шведского института в Стокгольме. Книга же "Нева и Ниеншанц" вышла в рамках Федеральной целевой программы "Культура России", в подпрограмме "Поддержка полиграфии и книгоиздания России".
Уровнем современной полиграфии и отечественного книгоиздания можно было бы только восхищаться. Если бы не очевидные недочёты данного издания. Например, приходится вчитываться в текст заключительной статьи Г. С. Лебедева (замечательного, не так давно, к сожалению, скончавшегося историка и археолога). И только тогда можно понять, кто является автором очерка "Карты и планы Невы и Ниеншанца…", а также указателя личных имён и географических названий к этим картам. Это, вероятно, академик А. С. Лаппо-Данилевский, имя которого в содержании не указано.
Вообще-то на примере издания “Невы и Ниеншанца” можно сделать неутешительные выводы о практике нынешних издательств. Скорее всего, издателям удалось использовать ресурсы сразу двух источников. ООО “Лига Плюс” отпечатало тираж книги на деньги Шведского института. И почти одновременно “Российский Архив” использовал средства Федеральной целевой программы. А текст книги остался прежним, с теми же опечатками.
Труд Андерса Юхана Хиппинга впервые вышел в свет на родном для автора шведском языке в 1836 году. Пастор до своей смерти работал над русским переводом. Лаппо-Данилевский закончил перевод, подготовил текст и издал в 1909 году. В тексте, изданном "Российским Архивом", естественно, современная орфография. Однако здесь оставлены без изменений и без комментариев устаревшие, характерные для начала ХХ века формы написания имён и названий, а также опечатки, как то: Гардарик, хозары, Снорро Стурлесон (!), Альдейгаборг, Вокша, саваки и эвремейны, ингрики и вадьяне, Гакон Норвежский, Карл Кнутсон Бонде, Гавриил Оксеншерна, Петр Браге, реки Кюмень и Авра…
Подготовка к печати подобного текста, несомненно, очень трудна. Однако следует по крайней мере стремиться к унифицированному написанию (и склонению) имён и названий. Здесь же так: на стр. 171: "Место его заступил Понтус де-ла-Гарди", а на стр. 290 речь идёт о путешествиях, "совершённых Понтом Делагарди". На стр. 190: "русские… разбитые Де-ла-Гардием при Бронницах", а на стр. 291 говорится о топографической карте, "представленной королю Яковом Делагарди".
На стр. 188-189 в труде пастора Хиппинга рассказывается о том, как Якоб де ла Гарди решил основать новую крепость на Неве при впадении реки Охты:
Вполне сознавая, как важно и необходимо для Швеции иметь в означенном месте надёжную крепость, он поручил одному сведущему инженеру сообразить на месте все технические подробности проекта и потом отправиться в Стокгольм, чтобы словесно представить королю необходимые объяснения по этому делу и испросить у него пособия и средства для скорейшего его исполнения.
Нет сомнения, что проект был тогда же утверждён королём; но когда именно приступлено было к сооружению этой крепости - прежде ли заключения мира с Россией или после, когда невские побережья были уже формально уступлены Швеции? - этого мы решить не можем.
Известно только, что Линдвед Классон Хестеско назначен был её строителем, и что в 1611 году было уже на Неве шведское укрепление, в котором помещалось 500 человек войска. На том же месте впоследствии является крепость Ниэншанц.
На стр. 291 того же издания фамилия полковника Хэстеску, руководившего строительством первого укрепления Ниеншанца, передана иначе: "Гестеско".
Эта частная подробность из труда Хиппинга привлекает особое внимание. Неясно, был ли рыцарь "Конская Подкова" (как переводится со шведского фамилия Hastesko) тем самым "сведущим инженером", который отправился в Стокгольм и словесно представил королю "необходимые объяснения по этому делу". Конечно, хотелось бы, вслед за академиками и профессиональными историками, покопаться в архивах Шведского королевства.
Прославленный род Хэстеску уже достаточно хорошо известен нынешним выборгским краеведам, в частности, регулярно читающим рубрику "Wiborgiana" в газете "Выборг". Более года назад, в шести очерках серии "Имена и судьбы" (20-25, с марта по август 2006 года) было рассказано о различных обстоятельствах жизни, удивительных перипетиях судеб и военных приключениях, кое-что о предках и потомках, о некоторых знаменитых современниках братьев Хэстеску (рубеж XVI и XVII веков). Представители рода Хэстеску были тесно связаны с Выборгом и рядом районов Карельского перешейка.
Линдвед Классон Хэстеску аф Молагорд, как и его братья, владел многими землями в окрестностях Выборга. Он был хозяином имений Расалакс (ныне в районе между посёлками Новинки и Отрадное), Тервайоки (ныне Большое Поле), Молагорд или Муолаа (это район нынешнего оз. Глубокое) и других.
Среди потомков рыцаря Линдведа - владельцы имений, офицеры шведской армии, оборонявшие Выборг в 1710 году и претерпевшие сибирскую ссылку, казнённый за участие в Аньяльском заговоре Юхан Хенрик Хэстеску. По линии матери из того же рода происходил первый финский “террорист”: убивший генерала Бобрикова и сам тут же застрелившийся Эушен Шауман…
Минувшим летом в залах подземного музея "Ретретти" около Савонлинны проходила юбилейная выставка финского ювелирного дизайна. Пять раз на ней я побывал, всегда восхищался. Как известно, финские женщины-патриотки принципиально предпочитают носить истинно национальные украшения, так называемые "Kalevala korut". Первоначально моделями для них послужили ожерелья, браслеты, пряжки, фибулы и прочие археологические находки из древних финских захоронений. Автором этой идеи была известная в Финляндии писательница Элса Хепораута (Elsa Heporauta, так она перевела на финский свою фамилию Хэстеску).
В посёлке Большое Поле до сих пор можно видеть стены старой конюшни имения Тервайоки. В прошлом это сооружение было капитально построенным коровником, возможно, самым крупным во всей Карьяла. И можно с достаточной уверенностью полагать, что возвёл его на своих землях сам Линдвед Хэстеску, рыцарь и строитель.
Замок, построенный им на берегах Невы, был небольшим. Возможно, укрепление было обведёно земляными стенами. В труде пастора Хиппинга приведено описание этого замка согласно градостроительному плану Ниена, вычерченному инженером Георгом Швенгелем в 1644 году:
Он находится в выдающемся материке между южной стороной реки Охты и Невой, и имел вид (несогласованность времён оставляем: она допущена либо автором, либо акад. Лаппо-Данилевским, или современными издателями. - М. К.) прямоугольного параллелограмма с башнями на каждом углу; длиною он был в 120, а шириною в 100 шведских локтей, считая по внешним бокам; отчислив толщину стен по 15 локтей, мы видим, что внутренняя длина замка простиралась до 90, а ширина до 70 локтей. На позднейших планах и картах Ниэншанца этот замок не изображён, вероятно потому, что он был разрушен при взятии города русскими в 1656 году.
Финляндский швед, пастор Хиппинг, по словам Г. С. Лебедева, "был безусловным российским патриотом, искренним поклонником Петра и гордым подданным великой державы, созданной основателем Санкт-Петербурга". Однако приведённое им описание русско-шведской войны 1656 года достаточно критично по отношению к России:
Истинная причина войны, происшедшей между Россией и Швецией, без сомнения, заключалась в надежде возвратить, во время затруднительного положения Швеции при открытой войне с Польшей и Данией, земли, потерянные Россией по Столбовскому миру.
Шведы действительно опасались подобной диверсии со стороны России и старались всеми способами сохранить дружбу и предупредить нарушение мира. Но все их усилия были напрасны. Война была объявлена в июне 1656 года, в то время как все шведские силы были сосредоточены в Польше.
Тишайший царь Алексей сам повёл главную армию, вторгся в Лифляндию, взял несколько крепостей, осадил Ригу. Ведь поводом для нападения русских на Швецию было то, что шведский король Карл Густав, преемник королевы Кристины, объявил войну своему давнему противнику - Польше и начал её вторжением в Литву.
Этот шаг со стороны Швеции царь Алексей Михайлович почёл нарушением мира, ибо, объявив ещё в 1654 году войну Польше, он уже прежде овладел частью Литвы и считал её в то время своею завоёванною землёю.
Далее пастор Хиппинг рассказывает, как часть русского войска перешла границу Ингерманландии и Карелии, изрубила пограничную стражу и рассеялась во все стороны тамошнего края, безуспешно приступив к осаде крепости Нётебург (Орешек):
Потому, как скоро русские узнали, что во всём крае нет войска и что, следовательно, им нечего было опасаться, они оставили Орешек в тылу и рассеялись по Карелии. Все туземцы, как шведы, так и финны, попавшиеся в руки неприятелей, испытывали их жестокость.
Всякий, кто мог спасаться бегством, скрывался в лесах. Пленным предоставлялось два жребия: или перекреститься в греческую веру и присягнуть в верности царю, или умереть. Никому не было пощады, за исключением живших в том крае русских, которые соединились со своими соотечественниками.
Действия "пятой колонны" вряд ли обрадовали шведов и финнов. Однако ни до того, ни после в Ниене, шведском городе на Неве, не препятствовали поступлению на шведскую службу коренных русаков. Среди комендантов Сканцена (Skanzen), то есть собственно крепости, Хиппинг упоминает, например, полковника Александра Мората, который был сыном русского ротмистра Петра Пересветова.
Или, например, Иоган Аполлов (сейчас мы написали бы - Юхан, но, собственно говоря, это просто Иван), последний комендант крепости, защищавший её от войск Петра в 1703 году, был тоже из русской семьи. Отец его Григорий Цебетриев имел ещё дочь Александру, муж которой Симон Калитин принял лютеранскую веру и служил в крепости Ниеншанца капралом.
В 1656 году Ниен был взят русскими, дома сожжены и все, кому не удалось убежать, изрублены. Все богатые запасы, бывшие в городе, погибли. Очевидно, тогда же и был разрушен "замок", возведённый Линдведом Хэстеску.
Шведы тоже не проявляли милосердия к захваченным в плен русским воинам. Если за них не давали выкупа, то пленников предавали смерти. Как пишет пастор Хиппинг:
Такое бесчеловечие было обыкновенным следствием тогдашних войн, когда жестокость считалась геройством.
Война не принесла России никакой пользы. По Кардисскому мирному договору от 28 августа 1661 года всё было приведено в первоначальное положение. Граница, определённая Столбовским миром, была восстановлена. Шведы получили право торговли в русских городах, а русские стали заводить торговые дома в пределах королевства.
Книга Хиппинга очень интересна также описанием городской жизни, чиновников, купцов и обывателей Ниена. Кстати, многие из ниенцев были тогда или позднее связаны с Выборгом; их биографии ещё ждут своих исследователей.
О самом пасторе Хиппинге статья Лаппо-Данилевского и другие материалы сборника почти ничего не сообщают. В поисках материалов пришлось обратиться к справочникам и энциклопедиям Королевской библиотеки Стокгольма и финских книгохранилищ. Вкратце сообщу те подробности, которые связывают семью Андерса Юхана Хиппинга с Выборгом.
У пастора, должность которого со временем стала называться "контракт-пробст Выборгской епархии", был сын, жизнь которого прошла в Выборге.
Андерс Вильхельм (Anders Vilhelm Hipping) родился 4.11.1818 в Петербурге и скончался в Выборге 24.10.1863. Его женой была Вильхельмина Фредрика Поппиус. Брак был заключён в Нюслотте, то есть городе Савонлинна, 23.9.1848. У них были дети: Андерс Георг и Айна Вильхельмина.
Андерс Вильхельм с 1841 года работал канцеляристом Выборгского надворного суда, затем актуарием надворного суда с 1852 г. До 1856 года жил в Выборге в квартале 2 на участке 23. С 1857 года до своей смерти жил в Петербургском форштадте.
Жена пастора, Мария Ловиса Скотте (Maria Lovisa Skotte), родилась 17.3.1781 в Або. В этом городе (финский Турку) учился в шведском университете будущий пастор, литератор и историк, энтузиаст изучения приневского края.
Думается, современные поколения историков должны с уважением относиться к памяти пастора Хиппинга. Ведь его можно считать одним из основоположников столь популярного и значимого ныне "петербурговедения".
Последние годы пробста прошли на Карельском перешейке. Андерс Юхан Хиппинг и его жена умерли и были похоронены на лютеранском кладбище в Уусикиркко. В посёлке Поляны можно видеть дошедшую до наших дней часть погоста. (В 1990-92 годах мне довелось заниматься очисткой территории, разбивкой мемориального парка и частично восстановлением этого кладбища.) Однако надгробия Хиппингов, очевидно, были уничтожены.

Михаил Костоломов
пос. Подборовье
wiborgiana@yandex.ru