Сказки старого полянца Володьки Ивашнёва

(Начало в № 23)

Совсем рядом со школой была водозаборная колонка, вызывавшая всеобщее любопытство. Наземная часть её, с краном, была керамической и очень красивой. Украшала её синяя эмблема с двумя перекрещенными саблями, видимо, торговый знак фирмы-изготовителя. Как маленький Ивашнёв ни пытался эту красоту отковырнуть, ничего не получилось. Знак торчал на своём месте, пока не исчез вместе с колонкой.
Сколько ни нажимали на ручку сооружения, воды так из колонки и не полилось. Брали её из школьного озера - такая она была чистая. Уже работая механиком на Выборгских предприятиях, Володька понял, что устройство это было мембранного типа и чтобы поднять воду из скважины, надо было качать ручку некоторое время до появления струи. Но додумался поздновато, а вот финны не носили вёдра в школьное здание из открытого водоёма с раками и пиявками. Артезианскую пили, свежую. Из красивой колонки.
Кстати о раках. Небольшое по величине озеро Кийск-ярви или, по-нашему, Школьное озеро, отличалось тем, что несмотря на тёмный цвет воды, во все времена пользовалось популярностью у отдыхающих и рыболовов. В нём водились огромные лещи настолько тёмного цвета, что напоминали палтуса. Окуни и плотва тоже водились в избытке, как и щука. Но самым чудесным трофеем Школьного озера были раки. Их ещё в шестидесятых ловили в рачевни в масштабах, пригодных для коммерции. Я и сам ловил. Сперва в рачевни, потом с маской на глубине.
Озеро это не имеет стока и по весне переполняется талыми водами. Тогда прибрежные лужайки затопляются сантиметров на пятнадцать. На эти лужайки выползали метать икру раки. Много крупных раков. Сейчас-то они уже не живут в Школьном озере. А тогда один такой икромёт и застал Володька. Раки шевелились сплошной коричнево-чёрной массой, выступая поверх воды и совершенно игнорируя присутствие добытчика. Вовка хватал их руками, выбрасывал на сушу, потом собирал и нёс домой. Отец соскребал чёрные шарики икры на хлеб, солил и заставлял раколова есть добычу. С икрой рака по вкусу вряд ли какая сравнится, я тоже это подтверждаю. Теперь опять про школу.
Весной 1951-го она, в конце концов, сгорела, не выдержав ударных темпов отопления. Остаток учебного года превратился для учителей в проблему собственного жилья и места, где дальше учить детей. А для самих детей он превратился в дополнительные и очень длинные каникулы. Первое сентября 1951-го года встретили ученики и их наставники Ивашнёвы уже в новой школе, третьей по счёту. Находилась она рядом с сегодняшним памятником на братской могиле при въезде в центр посёлка.
В эту-то школу и пошёл Вовочка Ивашнёв набираться знаний у собственных родителей. Мама, Анна Гавриловна, в тайне отвезла его в Ленинград и там покрестила. На шее у новоокрещённого язычника теперь висел крестик, который тот старательно прятал от чужих глаз под одеждой. Когда вдруг в школу нагрянул медицинский осмотр, Ивашнёвы запаниковали. Насаждение в советской школе религиозных поползновений вело к скорым и жестоким последствиям для педагога и осмеянию и обструкции носителя крестика, этого малолетнего пропагандиста религиозного фанатизма. Володька быстренько оценил и осознал опасность и успел сунуть сей предмет в карман до того, как его раздели догола.
Опасность миновала, и православный крестик на шнурочке вернулся на законное место на Вовкиной тощей шее. А тот ещё два года или даже три проучился в этой временной школе, пока не перебрались в ту каменную, которая и по сей день украшает Поляны. Четвёртую по счёту Полянскую школу. Бывшую финскую Школу домохозяек стали ремонтировать сразу после пожара и чинили ещё года два. Какое-то время она стояла без части крыши и со следами пожара внутри каменного корпуса. Иногда Вовке снится сон, что он стоит на самом краешке чердака, где крыши не было и смотрит вниз. А смотреть страшно, потому и просыпается от испуга, будто пенсию ЖКХ отнял или сам потерял, что тоже обидно. Но в детстве он залезал по винтовой лестнице на чердак без крыши и глядел вниз, подходя к самому краешку. Но это было так давно и совсем не страшно, а может, просто позабыл чего.
Когда ремонт огромного по полянским меркам здания закончили, в нём с комфортом и разместили Полянскую семилетнюю школу. А в ней теперь уже учились все окрестные ребята. Из Тарасовки, Соснового Бора, Владимировки, Заполья, Зелёного Холма, Уткина, Подгорного и всех других малых деревенек. Я тоже окончил эту самую школу в 1963-м году. И хоть школа уже второй год была восьмилетней, мой аттестат заверен печатью Полянской ещё семилетней школы. Первыми же восьмиклассниками стали ребята 1947-го года рождения. А среди них и Витька Воронов - первый, у которого в советском свидетельстве о рождении записано: "Место рождения: Ленинградская область, Раутовский район, деревня Усикирка." Так что Виктор Петрович Воронов ещё одна историческая личность в летописи Полян.
Ясно, что не всё детство Володьки Ивашнёва прошло в каменных стенах этого учебного заведения, выходил иногда и на свободу. Особенно в процессе взросления. Все мало-мальски значимые события того периода не могли пройти мимо внимания человека, пусть малого, но стремящегося постичь окружающий мир. На чердаках домов и первой школы было множество, как он, да и все считали, "фашистских " газет. Фотографии и рисунки со свастиками украшали чуть ли не каждый номер, и для людей, только что переживших войну, они имели смысл весьма зловещий. И уничтожали их с большим желанием и охотой все от мала до велика, не делая никакой разницы между немцами и финнами. Свастика была эмблемой финнов задолго до немцев, но полянцы в эти тонкости не вдавались и воздавали носителям её одинаково. Ещё и потому что братская могила наших бойцов, расположенная у самой выборгской дороги, возникла в войну, где финны, к сожалению, были с немцами в одном окопе. И под одной свастикой.
Тот мемориал, который мы видим в Полянах сегодня, возник в начале пятидесятых. Братская могила, в которой было захоронено девять человек, до этого находилась на окраине деревни, справа от дороги, если спускаться к остановке "Лагерь Кристалл" со стороны Чёрной речки. К тому времени понадобилась земля для пришкольного участка, а могила как раз и была на месте яблонь школьного сада. Их мы высадили в самом начале шестидесятых, и они ещё растут, запущенные и убогие, на месте бывшего захоронения.
В то время сельсовета в Полянах не было, даже голосовать ездили в Старорусское, сельсовет был там и назывался до 1949-го года Томмиловским, а потом уже Старорусским. В честь Героя Советского Союза Старорусского, похороненного в Полянах, в этом самом мемориале. В день выборов грузовые машины украшали кумачом с лозунгами, сажали в кузов народ и везли избирателей к урне. Там же был буфет, гармонь и всенародные гулянья, переходящие, как всегда, в массовую пьянку. Процент явки был всегда "сто", "за" - тоже, потому что выбирали одного из одного, особо не распыляясь.
После ликвидации вредного с точки зрения борьбы за здоровый быт буфета в Полянах в помещении его образовался Полянский сельский Совет. Он, буфет, одно время даже соседствовал с детским учреждением - той самой третьей по счёту школой. А вскоре после организации государственного органа в братскую могилу перенесли останки солдат, погибших в районе Полян и похороненных вне населённых пунктов. В том числе и Старорусского.

(Окончание в следующем выпуске выходного дня)

Борис Шуйский,
из книги
"Уусикиркко - церковь новая"