Сказки старого полянца Володьки Ивашнёва

(Начало в №№ 23, 26)
После пожара в двухэтажной деревянной школе, служившей ещё и жилищем Ивашнёвым, им дали маленький домик, сохранившийся, кстати, до сих пор. Он стоит слева от дороги, если ехать от Зеленогорска, напротив ржавой водонапорной башни. Ближе к Полянскому озеру, в зарослях деревьев. Вместе с домом достался и финский велосипед, украшенный красивой эмблемой. Отец её старательно закрашивал, стремясь уберечь от шаловливых посторонних ручек, но тщетно. Спёрли всё равно. Эмблему красивую уволокли, слава Богу, не любимый велик, тот был уж очень приметен. За редкостью велосипеды были все на виду, и угонять их было бессмысленно: поймают через час, как не раньше.
У озера стоял один из самых известных домов в Полянах всех времён и народов, пока не сгорел во второй раз в своей истории. При финнах в нём, вернее на его фундаменте, располагался Дом Молодёжи. С танцами, представлениями, спектаклями и прочей веселухой. В финскую войну его сожгли сами финны вместе со всем волостным центром Уусикиркко, но уже в 1942-м восстановили. Стал он засыпным, как тогда говорили "финским", в то время как до пожара 1939-го года все дома посёлка были рублеными и только несколько -каменными. После Отечественной войны дом этот стал жилым многоквартирным, но духа своего удалого не потерял.
По первости в нём вместе с ведомым к коммунизму народом обитал совхозный парторг, обладавший целым рядом завидных качеств. Во всяком случае как-то раз Владимир Александрович, внимательно смотревший в окно, подозвал к себе сына и строго спросил, знает ли он как выглядит настоящий коммунист? Когда Вовка, которому было уже лет десять, если не больше, промямлил нечто невразумительное, то отец кивнул на картину за стеклом. "Вот так!".
Там, за окном, задумчивая совхозная лошадь с телегой, тихо, стараясь не потревожить бродивший с утра по сенокосам призрак коммунизма, везла тело в стельку пьяного парторга Гордеева. Пламенный трибун горизонтально следовал мимо домика Ивашнёвых к кровати в том самом Большом, Сером, Белом и даже Сумасшедшем доме. Так в разные периоды своей советской истории назывался этот дом, исходя из конкретной ситуации, сложившейся на тот период возле и внутри строения. При чём приличные люди, которым довелось в нём жить, обижались на последнее название и даже на меня, но не от них и не от меня оно родилось, а на народный роток даже чехол от танка не накинешь, не то что платок, народу-то виднее. Осмыслив увиденное тогда, Вовка подумал, что так, наверное, и выглядит настоящий руководящий большевик-ленинец. Потому-то ни Вовка, ни Владимир Александрович в партию пламенных борцов за народное дело так и не вступили. Хотя водочки как нормальные русские мужики не чурались. Но очень в меру.
Помнит хорошо Володя кладбища: и лютеранское, и православное. Про них вспоминают все, много чего и написано про кладбища Уусикиркко у разных авторов. Запомнилась же мне история, рассказанная другом про одну из могил Русского, как всегда называли, кладбища. Если смотреть с асфальта на весёленький коттеджный посёлок в начале Полянского озера, то ассоциаций с потусторонним миром он не вызывает. Но полвека назад это место, где так уютно обосновались богатенькие владельцы коттеджей, вроде даже какие-то прокуроры, иначе как "Русское кладбище" не называли.
Православная церковь Преображения Господня сгорела в пламени Финской войны 4 декабря 1939-го года. Это камни от её фундамента лежат до сих пор огромной бесформенной грудой у въезда в коттеджный посёлок. Кладбище, открытое за год до освящения церкви, было левее храма, слева от существующей ныне дороги, в кустах и зарослях ольхи и черёмухи. Несколько крестов и каменных надгробий и поныне лежат там в беспорядке средь разграбленных могил наших православных предков.
Вот такими и запомнил Володька Ивашнёв послевоенные Поляны. Правда, теперь Володьку все величают не иначе как Владимир Владимирович, он солидный, всеми уважаемый человек, всю свою жизнь проведший на Выборгской земле. В Поляны он приезжает регулярно на могилы стариков, да увидеться с братом Александром и его семейством. Надо добавить, что Володька в зрелом возрасте никуда дальше Вологды не ездил, и не потому, что живет бедно. С этим делом у него как раз все в порядке, просто он считает, что ничего лучше Карельского перешейка, лучше Выборгской земли, лучше Полян и Перово, в котором он и живет сейчас, нет и быть не может.

Борис Шуйский,
из книги "Уусикиркко -
церковь новая"