Семья Прониных в начале прошлого века жила в Петербурге, на 4-й линии Васильевского острова, в доме, построенном в стиле северного модерна. И как многие русские того времени, они имели скромную дачу вблизи местечка Уусикиркко (Новая церковь), ныне - поселок Поляны. Домик стоял на берегу озера, летом дети там купались, катались на велосипедах, чувствуя себя свободными.
Одна дача была деда Галины – Семена Пронина, и вторая – его брата Арсения. Арсений Пронин был архитектором, православная церковь в Уусикиркко – его работа. Когда в 1918 году по известным причинам была закрыта граница Финляндии с СССР, Арсений остался в России. Он был зажиточным человеком – имел участки земель, которые периодически продавал и совершенно легально переводил деньги родственникам в Финляндию.
- В нашей семье сохранились карты земельных угодий дедушкиного брата, - рассказывает Галина Пронин. - В то время в местечке жили русские семьи, но постепенно финны выкупали земли. Папа прожил в Уусикиркко до 1938 года, пока не уехал работать в Хельсинки на Каменный завод. Несмотря ни на что, в Уусикиркко между русскими и финнами были хорошие отношения. Правда, русские дети не играли с финскими. Финны занимались земледелием, разведением скота, не знаю откуда, но даже привозили в деревню арбузы и торговали ими. У них были замечательное молоко и сметана, которые покупали родители моего отца. Финны уважительно относились к русским, хотя в других районах Карельского перешейка соседи тогда враждовали. Мой дедушка Семен Пронин был врачом, естественно, лечил всех, не разделяя пациентов по национальности. К сожалению, при возведении линии Маннергейма он погиб, попав под грузовик. Там даже осталась его могила.
У отца с детства были прекрасные отношения с братом и сестрами, и когда они выросли и завели свои семьи, общались по-прежнему.
Семья Прониных в начале прошлого века жила в Петербурге, на 4-й линии Васильевского острова, в доме, построенном в стиле северного модерна. И как многие русские того времени, они имели скромную дачу вблизи местечка Уусикиркко (Новая церковь), ныне - поселок Поляны. Домик стоял на берегу озера, летом дети там купались, катались на велосипедах, чувствуя себя свободными.
Одна дача была деда Галины – Семена Пронина, и вторая – его брата Арсения. Арсений Пронин был архитектором, православная церковь в Уусикиркко – его работа. Когда в 1918 году по известным причинам была закрыта граница Финляндии с СССР, Арсений остался в России. Он был зажиточным человеком – имел участки земель, которые периодически продавал и совершенно легально переводил деньги родственникам в Финляндию.
- В нашей семье сохранились карты земельных угодий дедушкиного брата, - рассказывает Галина Пронин. - В то время в местечке жили русские семьи, но постепенно финны выкупали земли. Папа прожил в Уусикиркко до 1938 года, пока не уехал работать в Хельсинки на Каменный завод. Несмотря ни на что, в Уусикиркко между русскими и финнами были хорошие отношения. Правда, русские дети не играли с финскими. Финны занимались земледелием, разведением скота, не знаю откуда, но даже привозили в деревню арбузы и торговали ими. У них были замечательное молоко и сметана, которые покупали родители моего отца. Финны уважительно относились к русским, хотя в других районах Карельского перешейка соседи тогда враждовали. Мой дедушка Семен Пронин был врачом, естественно, лечил всех, не разделяя пациентов по национальности. К сожалению, при возведении линии Маннергейма он погиб, попав под грузовик. Там даже осталась его могила.
У отца с детства были прекрасные отношения с братом и сестрами, и когда они выросли и завели свои семьи, общались по-прежнему.
Воспоминания отца, его сестер и брата о жизни в Уусикиркко самые светлые, добрые, несмотря на то, что некоторые семьи выселяли за пределы нынешнего Выборгского района. Так что я прекрасно понимаю тех финнов, которые до сих пор сожалеют, что с ними так обошлись. К сожалению, такое было время, ставшее сегодня уже историей…
Бабушка тоже родом из Петербурга, ее отец занимался коммерцией. По-моему, он торговал лесом. У него был капитал за границей, поэтому во время Гражданской войны он сумел сохранить кое какие накопления.
Мама Галины Пронин родилась в 1914 году в Сумах (Украина). Ее отец был военный инженер, член меньшевистского крыла РСДРП. В 1914 году в воздухе витало ощущение, что вскоре могут начаться гонения и на меньшевиков, поэтому отец отправился на работу в Финляндию. В то время Финляндия еще входила в состав Российской империи, но там было спокойнее. В Хельсинки дед Галины по материнской линии проектировал военные корабли. А после того, как Финляндия стала независимой и военные корабли уже не требовались, стал проектировать мосты.
- У нас была интеллигентная, читающая семья. Мне рассказывали, что дедушка был очень человечным, помогал беженцам. В его доме даже останавливался в 1921 году руководитель Кронштадтского восстания Степан Петриченко.
Мои родители познакомились в Хельсинки. Поколение русских эмигрантов, к которому они принадлежали, сохраняло свою "русскость". В нашем доме была большая библиотека с русскими книгами, но было много и детских книг на финском языке. Любопытно, что часто в своей речи мои родственники цитировали книги русских авторов. Как только открылась граница между Советским Союзом и Финляндией, папа отправился в Петербург (тогда Ленинград) посмотреть на дом, в котором прошло его детство. В это время там уже располагался детский дом. Отец не мог признаться, что жил здесь когда-то, чтобы его впустили, сказал: "Мой отец работал здесь дворником, можно войти посмотреть?". Затем он, конечно же, поехал в Уусикиркко на "москвиче" своих друзей-архитекторов. Напомню, это было советское время: приехав в Ленинград, отец не имел права покидать город, тем не менее повидать место своей бывшей дачи папе удалось: он отыскал фундамент своего домика. (Сегодня там уже стоит добротный коттедж, обнесенный забором. К сожалению, когда я там была, хозяина не было, и зайти внутрь не удалось.)
В Хельсинки я училась в русско-финской школе. А в 1964 году, когда мне только исполнилось 17, мои родители решили перебраться в Советский Союз. Что двигало ими тогда, я и сейчас объяснить не могу… Нас направили на Целину, в село Завьялово Алтайского края с пятью тысячами жителей. Естественно, перевезли всю свою библиотеку. Там я два года ходила в школу, потому что в Хельсинки отставала программа по математике. Потом поехала в Петербург поступать в университет. Правда, меня не приняли, потому что я считалась иностранкой. К счастью, пришла на помощь двоюродная сестра, которая привезла меня в Петрозаводск, прописала в своей квартире и даже устроила на работу в драматический театр, где я проработала три месяца осветителем. С пропиской мне уже удалось поступить в Литературный институт в Москве - так я получила профессию переводчика. Однажды, гуляя по Петрозаводску, увидела надпись на финском: "Редакция журнала "Красное знамя". Я вошла – в кабинете сидели сотрудники: взрослые мужчины, финны по национальности. Они мне предложили должность корректора. В журнале я проработала много лет, дослужившись до главного редактора.
С будущим мужем Галина Пронин познакомилась в осветительской ложе Петрозаводского театра, он был водителем.
- Честно говоря, замуж я вышла в немалой степени потому, что в 18 лет было страшно совершенно одной не то, что в чужом городе - в чужой стране…
Впоследствии Галина с семьей вернулась в Хельсинки, открыла свое бюро переводов. Вместе с мужем они вырастили сына и дочь. Кстати, дочь Галины сегодня живет в Париже.
- Оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать: жизнь у меня была и есть интересная, причем, во многом благодаря интуиции и опыту. Думаю, годы потрачены не зря…
При использовании материалов сайта, ссылка на сайт газеты Выборг обязательна. Редакция не несет ответственности за достоверность информации, опубликованной в объявлениях или рекламных материалах.
