В альбоме есть старинное фото: молодая красивая женщина, а на обороте надпись: "Ксения Тищенко - Федору Бойко". Это фото моя юная бабушка когда-то подарила мужу. Дедушку я не знала. Он умер в войну. А бабушка навсегда осталась в памяти как что-то доброе, теплое и беззаветно любимое.
К ней мы, дети, приезжали с мамой на целое лето. Бабушка жила в городе. И мне это нравилось. Нравились чистые асфальтированные улицы, утопающие в зелени, высокое бежевое здание вокзала с вывеской "Город Кролевец". От вокзала минут пятнадцать надо было ехать автобусом, а потом дойти до поворота, и… вот мы с братом уже бежим наперегонки к знакомому дому, чтобы первым нажать железную лапу ворот. Нажмешь ее - зеленые ворота открываются и… "Бабушка Сеня, это мы!" А она стоит у ворот - мягкая, седая, кареглазая - и радуется нам, и светится вся. Тут и мама подоспеет. Обнимаются, целуются, все любят друг друга - хорошо! Пес лает, взрослые хлопочут, а нам не терпится:
- Бабушка, можно мы в сад?
Бабушкин сад мне казался тогда земным раем. Но и теперь, через года, я не перестала представлять его этаким эдемом в миниатюре.
Чего здесь только не было! И все полно живительной благости. Справа у калитки склоняли под влажной тяжестью свои головки пионы. А пахли!
Вдоль дорожки росли розы. Огромные кусты роз. Целые тазы розового варенья благоухали на летней кухне. Мое любимое варенье!
В центре сада у беседки, сплошь увитой диким виноградом, было царство цветов. Рядом - висел гамак. Он крепился к двум старым вишневым деревьям. Они были такие большие, что с земли до вишен было не достать. Бабушка ходила и причитала:
- Хоть бы Миша или Эдик приехал!
Миша - это мой папа, бабушкин зять. Он оставался дома, работал и к нам приезжал пару раз за все лето. Эдик - зять киевский.
Когда кто-нибудь из мужчин все-таки приезжал, срочно добывалась лестница, приставлялась к дереву, и спустя время мы принимали из глубины кроны из папиных (или Эдика) рук одно ведро, второе - черных, спелых, сочных вишен.
...Бабушка умерла в 86 лет. Я в это время заканчивала школу.
- Ох, внученька, - жаловалась мне она, когда я была маленькой, - как мне жить уже надоело!..
- Разве можно так говорить, бабушка! - возмущалась я.
Тогда она еще не была больна и умирать не собиралась.
- Мама так жить хотела, крепилась из последних сил, - плача, рассказывала моя мама, вернувшись с похорон.
Значит, все-таки не может надоесть жить? - задумалась я тогда. И до сих пор не знаю.
При использовании материалов сайта, ссылка на сайт газеты Выборг обязательна. Редакция не несет ответственности за достоверность информации, опубликованной в объявлениях или рекламных материалах.