27 января мы вспомним о событиях 1941-1944 годов, происходивших в Ленинграде. В нынешнем году исполняется 65 лет со дня полного снятия блокады. С каждым годом участников этих трагических событий среди нас становится все меньше. На учете в секции блокадников Выборга сегодня их около пятисот человек, и 68 из них награждены медалью "За оборону Ленинграда".
Ты помнишь день 8-го сентября?
Как факел, вспыхнули
Бадаевские склады.
Была видна кровавая заря
Со всех окраин Ленинграда…
Город оказался в кольце блокады. Продовольствия катастрофически не хватало. Нормы на него постоянно снижались. Было разрушено много зданий. На окнах уцелевших домов - маскировка, в квартирах не было тепла и света. Люди самоотверженно защищали свой родной город, были как одна большая семья. И цель у всех была одна - не пустить немцев в родной город.
Ленинградцы голодали, мерзли, умирали от болезней и погибали от обстрелов, но не прекращали работу. Ушедших на фронт мужчин заменяли женщины, подростки. Они вставали к станкам, трудились над выполнением заказов для фронта. Женщины же возводили оборонительные сооружения на дальних и ближних подступах к городу, дежурили на крышах домов, помогали в госпиталях. Несмотря на постоянные бомбежки и обстрелы, в таких воистину фронтовых условиях люди продолжали работать, дети - учиться в школах, бомбоубежищах, техникумах…
Ходил трамвай, работали предприятия, школы и даже театр: артисты играли в неотапливаемых залах. Выходили газеты, боевые листки. По радио постоянно передавали сводки Информбюро о положении на фронтах.
Город жил, боролся и выстоял. Мужество, величие и непреклонность духа проявили в те годы ленинградцы. Они трудились, презирая смерть, голод, холод… Эта победа досталась ценой больших потерь. В блокадном городе погибло около двух миллионов человек…
- Когда началась война, мне было три года, - рассказывает председатель Выборгской секции жителей блокадного Ленинграда Галина Гаврилова. - В блокадном городе кроме меня из нашей семьи оставались бабушка, дедушка, мама, две тети, моя старшая сестра и двоюродный брат. Сестре было восемь лет, брату - четыре. Мама и обе тети помимо основной работы участвовали на укреплении города (рыли окопы), тушили зажигательные бомбы на крышах.
Мы, дети, были дома с бабушкой. Она нас оберегала, согревала, занималась делами, чтобы хоть как-то отвлечь от постоянного чувства голода. Бабушка подбадривала нас и говорила, что война скоро закончится, что наедимся мы вдоволь и что наши воины самые сильные и обязательно победят. Мы помогали дома, как могли. Натаскали из разбитых домов кирпичей на "буржуйку", которую установили прямо в комнате, чтобы было теплее. За водой ездили на санках на Неву, на что уходило много времени и сил. Во время обстрелов с бабушкой спускались в бомбоубежище. Я очень боялась обстрелов, особенно когда среди ночи бомбы падали совсем близко, бились стекла домов, гас свет, раздавались крики. Все это было очень страшно. Старшая сестра Тамара ходила в школу, пока в здание не попала бомба. Потом в другую, куда добиралась на трамвае с пересадками прямо под обстрелами. Мама очень боялась за нее и вскоре запретила Тамаре ходить в школу. Во многих зданиях школ устроили госпитали, где мы, дети, выступали, чтобы поднять боевой дух раненых. Тамара была постарше, поэтому получала задания от участкового - ходила по квартирам и записывала те квартиры, где есть умершие. Кроме того, оказывала помощь в убежище младшим детям, старикам и больным... Помню, однажды мама принесла картофельные очистки и сделала из них лепешки. Это было так вкусно, что сестра сказала тогда: "Мама, когда война кончится, мы всегда будем такие лепешки делать!"
Наш дедушка не выдержал тягот блокады и зимой 42-го умер. Несмотря на то, что члены нашей большой семьи жили в разных частях Ленинграда, все поддерживали друг друга. Это нам и помогло выжить…

Удивительно, но в городе работали многие предприятия бытовых услуг, к примеру парикмахерская и фотоателье. У меня сохранилась фотография 1942 года, где я с сестрой. Перед тем как мы сфотографировались, мама еще завела нас и в парикмахерскую. Несмотря на все тяготы, мы отмечали Новый год. А после прорыва блокады нас приглашали на праздничные елки, где даже дарили подарки!..
В 1942-м мама, Анна Андреевна Калинина, работала в закрытой столовой трамвайно-троллейбусного управления, где, сдав продуктовую карточку, питались только его работники. Кстати, пищу можно было получать и на дом.
Несмотря на то, что маме было уже за тридцать и она имела троих детей (старшему сыну было 17 лет), она по-прежнему оставалась обаятельной и очень красивой. В столовой она обслуживала столик, за которым обедали Иван Камышев и начальник завода по ремонту городского транспорта трамвайно-троллейбусного управления. Между мамой и Иваном Владимировичем возникла симпатия… В течение года он ухаживал за мамой, познакомился с нами. Кстати, мне, сестре и бабушке он сразу понравился, думаю, что и мы ему тоже. По окончании войны родители расписались, и 16 мая 1945 года уже родилась моя младшая сестра. Иван Владимирович хорошо к нам относился, был добрым и порядочным человеком. Не испугался взять в жены женщину с тремя детьми. Он стал нам действительно отцом, мы почти сразу стали называть его папой. В общем-то, благодаря ему мы и выжили в блокаду. С мамой, я уверена, они были счастливы, ведь не даром прожили вместе всю оставшуюся жизнь…
Кстати, мамина сестра - Лидия Корсакова - тоже вышла замуж за моряка во время блокады. А познакомились они в госпитале, где он находился на излечении после того, как катер, на котором он служил, подорвался на мине. Вообще, когда дядя Юра приезжал в гости, это был великий праздник, особенно для детей. Во-первых, нам нравилась морская форма, а во-вторых, он всегда привозил нам гостинцы…
Для выживания в условиях блокады был издан указ - задействовать под огороды все имеющиеся участки земли. Сажали все, что можно, вплоть до травы - это тоже витамины. Даже на территории завода, где папа работал, были разбиты грядки, на которых мы, детвора, помогали огородничать.
…А в день прорыва блокады был салют. Люди выбегали на улицу, радовались, поздравляли друг друга. Я никого не хотела слушать, плакала и кричала: "В убежище, в убежище!" Меня уговаривали и показывали на расцвеченное небо. Дети блокады, конечно, натерпелись, и эти ужасы остались с нами на всю жизнь. Я до сих пор боюсь любой внезапности: криков, звонков.
А когда закончилась война, все люди вместе ликовали, обнимались, целовались, плакали… После войны я пошла в школу, затем в институт. Всю жизнь проработала в ленинградском трамвайно-троллейбусном управлении.

Маргарита ЗАХАРОВА

Старший брат Галины Ефимовны - Евгений по окончании девятого класса мамой был отправлен на каникулы в Калининскую область, где и застал начало войны. Попасть в Ленинград к семье не смог из-за того, что железная дорога была забита перевозками военного назначения. Добровольцем Евгений пошел на фронт и 30 ноября 43-го героически погиб в возрасте 18 лет.
Из письма Евгения матери:
"…Ты, мама, думаешь, что я мальчишка, а я уже совсем взрослый. Мне ясно одно: если в мои руки поручат судьбу Родины, моих товарищей, то ты понимаешь, что я не имею права отступать в страхе за свою жизнь…
…Служба в армии - мой долг и закон государства. Если мне случится быть в бою, то я не собираюсь прятаться за спины товарищей, ибо это называется трусостью, и если этого будут придерживаться все, то всё пойдет в пропасть. Я не собираюсь поставить целью своей жизни: дослужиться до такого-то чина, иметь роскошную жизнь, ибо, когда дойду этой дорогой до конца, то в лучшем случае только правнук еще будет меня помнить. Я же хочу и буду стремиться к этому, как позволят мои силы и способности, сделать нечто большее для общества, так, чтобы оно с благодарностью меня вспомнило... И я уверен, что для этого не обязательно носить красивые отличия или офицерские звания. А нужно быть просто умным человеком, заслуживающим уважение общества, а вся эта мишура придет еще…
…Вот скоро мне будет 18, и мне временами страшно, что я так много еще не знаю, не успел сделать. Сейчас я читаю много художественной, публицистической, научной, военной и политической литературы. Кроме того, изучаю немецкий язык, а также думаю еще налечь на физкультуру…"